Тёмный еловый лес стоял, нахмурившись, по обоим берегам скованной льдом реки. Недавно пронёсшийся ветер сорвал с деревьев белый покров инея, и они, чёрные, зловещие, клонились друг к другу в надвигающихся сумерках. Глубокое безмолвие царило вокруг…
…Это была глушь - дикая, оледеневшая до самого сердца Северная глушь…
…И всё же что-то живое двигалось в ей и бросало ей вызов…
Бледный свет короткого, тусклого дня начал меркнуть, когда в окружающей тишине пронёсся слабый отдалённый вой. Он стремительно взвился кверху, достиг высокой ноты, задержался на ней, дрожа, но не сбавляя силы, а потом постепенно замер. Его можно было принять за стенание чьей-то погибшей души, если б в нём не слышались угрюмая угроза и ожесточение голода…
